В первые годы двадцатого столетия Роберт Грейниер, человек, привыкший к тяжелому труду, то с топором в лесу, то со шпалами у железнодорожного полотна, надолго покидал свой дом. Его работа — заготовка леса, прокладка пути, возведение мостов — уводила его далеко и надолго. Перед его глазами проходила не просто смена сезонов, а преображение самой страны. Он видел, как ландшафты меняют свой облик под натиском прогресса. Но яснее всего он различал другую цену — ту, что платили за эти перемены обычные люди, такие же, как он, рабочие и те, кто приехал издалека в поисках заработка. Их усталость, их тихая стойкость были для него самой понятной летописью эпохи.
